Куда идет армянское правосудие?

  Сурен Суренянц

20 мая, когда  по инициативе Никола Пашиняна былы заблокированы здания судов и объявила о своем намерении начать процесс проверки, многие революционные представители оправдывали давление на судебную власть со стороны исполнительной власти легитимностью и авторитетом премьер-министра и его команды. Ясно, что этот аргумент, мягко говоря, демагогичен, поскольку легитимность не может быть причиной незаконных действий, более того, легитимность может даже подвергаться сомнению или исчезать, когда носитель обращается к действиям, которым его права не делегированы законодательством. С другой стороны, выборы мэра Абовяна, мягко говоря, показали, что рейтинг Николая Пашиняна был незначительным, и общественность по крайней мере настаивала на инициативах, исходящих от властей, хотя это было уже ясно даже 20 мая, когда две тысячи ненасильственных демонстрантов граждане, большинство из которых были чиновниками разного уровня.

В этом довольно неблагоприятном контексте внедрение инструментов правосудия переходного периода и процесса виртуализации становится все более проблематичным. Прежде всего, конечно, потому что представители правительства не представляют какой-либо концептуальный подход, лишь абстрактно говоря из модели той или иной страны, в нем даже не говорится, какие результаты были достигнуты в конкретных случаях. Например, много говорят о том, что албанская модель проверки будет самой полезной в Армении. Возможно, однако, есть различия.

Некоторые международные эксперты говорят, что коррупция была искоренена судебной властью, в то время как другие утверждают, что проверка в Албании долгое время оставалась вакуумом в системе правосудия. Тем не менее, вопросы являются более фундаментальными, движимыми виртуозом, а именно мотивами. Независимо от того, преследует ли она цель - иметь законные суды, пользующиеся подлинным доверием общественности, или создать судебную систему, которая, на примере парламента, будет, так сказать, исполнительной властью, в вашем кармане.

Власти говорили о необходимости проверки после конкретного уголовного дела, когда суд изменил решение содержание под стражей Роберта Кочаряна. Я думаю, что судебная реформа не должна быть обусловлена ​​конкретным случаем или отдельным лицом, это обстоятельство ослабляет рациональный контекст реформы и вызывает серьезные сомнения. С другой стороны, процесс пополнения вакансий членов Конституционного Суда и БСБ показывает, что члены ,,Мой шаг” пытаются пополнить высшие судебные органы своими соратниками. Кандидат в члены ЦК Ваге Григорян, безусловно, хороший адвокат, но он не является политически нейтральным, что подтверждается его многочисленными интервью.

Григор Бекмезян, недавно объявил, что неожиданно позвонил ему из фракции  ,,Мой шаг” и предложили стать членом Высшего судебного совета. Но приходите и посмотрите, СМИ ,,раскрыли”, что он является близким другом спикера  Арарата Мирзояна и председателя постоянной комиссии НС по государственно-правовым вопросам Владимира Варданяна.

Если информация, периодически распространяемая в средствах массовой информации, верна, то мы можем увидеть так называемую первую стадию виртуозности в ближайшем будущем. Тем не менее, это вовсе не виртуозность, которую провозгласил Пашинян, или, точнее, процесс ,,чистки” судебной системы будет происходить под ,,бдительным” взглядом Конституционного суда и собственных президентов с целью установить полный контроль над судебной системой. Если добавить это к тому факту, что судьи стали более осторожными после выступления премьер-министра 20 мая, нетрудно предвидеть, что их будущие решения будут полностью соответствовать пожеланиям исполнительной власти. Можно сказать, что проверка (Веттинг) была проведена до ее законодательной упаковки.